Ни разу еще до этого не встречал настолько точного описания моего мироощущения.
Глупо полагать себя в безопасности, когда вокруг ничего не грохочет, не каплет и не колется; еще глупее полагать себя в какой-то особенной, из ряда вон выходящей опасности, когда грохочет и колется. Мне рассказывали о человеке, который умер, подавившись собственной слюной – чего ж еще?
Глупо и безответственно отождествлять себя с государством, в котором живешь, или с народом, на языке которого говоришь. Еще глупее и безответственнее испытывать к этим абстрактным субстанциям какие-то чувства, добрые ли, злые ли – один хрен. А уж что-то требовать от них – и вовсе безумие.
Всяк находится там, где находится, и имеет те внешние обстоятельства, которые имеет. Все претензии (если они еще остались) – к себе.
«Государство», равно как погода или уличный трафик, – всего лишь некоторые проявления стихии, местами беспощадной, местами бессмысленной, но и ласковой – местами. Террористы, президенты, участковые и продавщицы в магазинах – просто эмиссары судьбы и ведут себя так, как ей (а не им) угодно.